Последний рыцарь Серебряного века Гумилёв и его рязанские родственники

Оказывается, фамилия известного поэта — исконно рязанская, и в нашем городе, вероятно, продолжают жить его родственники.

Последний рыцарь Серебряного века. Так называют поэта Николая Гумилёву, фамилия которого берет начало в Рязанском крае. О рязанских родственниках поэта рассказал краевед Евгений Данилин.Новости СМИ2                               Как Панов Гумилёвым стал Общеизвестно, что поэт Гумилёв родился в 1886 году в Кронштадте. В этом городе жили тогда его родители — морской врач Степан Яковлевич и его супруга Анна Михайловна (урождённая Львова). Детство Николай Степанович Гумилев провёл в Царском Селе. Потом учился в гимназиях Петербурга и Тифлиса. А вот фамилия знаменитого поэта – исконно рязанская. Родоначальник Гумилёвых по имени Прокопий в начале XVIII столетия служил священником рязанской епархии. Фамилию свою получил он в семинарии (от латинского слова humilis, что означает смиренный, простой и скромный). Причем первоначально она произносилась с ударением на «у» и лишь со временем приобрела интерпретацию, более благозвучную для русского языка. Любопытно то, что отец Степана Яковлевича Гумилёва, Яков Федотович (служивший дьячком в селе Желудево нынешнего Шиловского района родной дед поэта Николая Гумилёва по мужской линии) первоначально был Пановым. А стал Гумилёвым лишь после того, как взял себе эту родовую фамилию своей супруги Матрёны. Дело в том, что когда Яков Федотович Панов пришёл просить руки своей избранницы, её отец Григорий Прокопьевич Гумилёв согласился благословить брак лишь в том случае, если Яков станет носить фамилию жены. Объясняется это тем, что в то время в церковной среде принято было передавать место служения по наследству. А поскольку сыновей у Григория Прокопьевича не было, тот и решил использовать для этой цели зятя, который после свадьбы был определен псаломщиком  в ту же Христорождественскую церковь села Желудева. Смерть под №13 Исполняя волю родителей, сын Якова Федотовича и Матрёны Григорьевны Гумилевых Степан поступил в духовную семинарию. Но потом перевёлся на медицинский факультет Московского университета (по существующим тогда правилам это было возможно) и стал служить в чине старшего судового врача. Скитался по разным морям, в связи со службой проживал в нескольких местах,  а тянуло всё-таки на Рязанщину. И в начале XX века Степан Яковлевич Гумилев купил имение в хуторе Берёзки Рязанского уезда. Там его семья в 1901-1906 годах проводила каждое лето, и место это в значительной степени способствовало формированию Николая Гумилева, как личности. Орест Николаевич Высотский (родной сын поэта от брака с артисткой театра Мейерхольда Ольгой Николаевной Высотской) рассказывал, что в 1901 году Степан Яковлевич Гумилёв привёз отдыхавшему в Березках сыну Николаю шомпольную двустволку с тонкими стволами. «Как раз в это время открылась охота на уток, – писал Орест Николаевич, – которых было множество по маленьким озерам. У Николая появился новый приятель Костя, сын местного священника. Ружье у Кости было уже давно, он хорошо знал окрестности, и ранним утром, когда над лугами стлались волны тумана, друзья отправлялись на охоту. Возвращались к вечеру усталые, перепачканные болотным илом, но счастливые, с подстреленными чирками и кряквами».  Есть и ещё одно существенное доказательство пребывания на Рязанщине поэта Гумилева. Это – документ 1902-1903 годов, хранящийся в нашем областном архиве.  «Имею честь донести вашему превосходительству, — говорится в рапорте соответствующих служб Рязанскому губернатору, —  что проживающий в Затишьевской волости, близ деревни Коротковой, на хуторе, называемом Берёзки, в имении своего отца действительного статского советника Гумилева, воспитанник Тифлисской гимназии Николай Степанович Гумилёв 17 лет, бывая нередко на соседней водяной мельнице крестьянина Курапова, будучи хорошо знаком с сыном мельника Сергеем Михайловичем Кураповым, во время прогулок на велосипеде или на ружейной охоте с ним неоднократно высказывал ему, что он, Гумилёв, принадлежит к тайному противоправительственному обществу, имеющему цель — возмущения простого народа против помещиков и зажиточных людей…». После тщательной проверки выяснилось, что это не соответствует действительности и является лишь плодом воображения мечтательного юноши. А вот смерть Николая Гумилёва, расстрелянного 26 августа 1921 года по постановлению Петроградской ВЧК к мечтательности отношения уже не имела. 1 сентября 1921 года газета  «Петроградская правда» поместила сообщение ВЧК о раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти. Был опубликован список расстрелянных участников заговора в количестве 61 человека. Среди них под №13 значился  «Гумилёв Николай Степанович…, филолог, поэт, член коллегии «Издательства Всемирной литературы», беспартийный, бывший офицер. Участник Петроградской боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности». По существующей легенде, перед самым расстрелом прибыл приказ о помиловании Николая Степановича. «Поэт Гумилев, выйти из строя!» — раздался зычный голос командира расстрельной команды. «Здесь нет поэта Гумилева, — ответил на это Николай, — а есть дворянин и офицер Гумилев». Рязанские родственники поэта Историки уверены, что в Рязани продолжают жить родственники знаменитого поэта, хотя они носят другие фамилии и даже не догадываются о своём знаменитом родстве. Лично я с этим полностью согласен. И в заключение назову в алфавитном порядке те рязанские фамилии, с которыми состояли в родстве или были дружны Гумилёвы: Алфеевы, Ансеровы, Булашевич, Гудневы, Елютины, Золотаревы, Красновы, Лопаревы, Мусоргские, Некрасовы, Нестеровы, Павловы, Перегрины, Перовы, Поливановы, Посниковы (Постниковы), Поповицкие, Сербариновы, рязанские мещане Смирновы, Титковы, Токаревы, Турне, Тюшевские, рязанские мещане Федоровы, Фортинские, Фортунины, Холщевниковы, Яхонтовы.